Изображая жертву

Призрак бродит по Европе. Мотается неприкаянный по газетным страницам, блуждает из одной передачи в другую, кочует по интернету, не на шутку пугая обывателей. Призрак, которого зовут как героя шекспировской трагедии Полоний.
Следы этой дьявольской субстанции обнаруживают повсеместно – и в теле усопшего Литвиненко, и в телах двух здравствующих литовцев. Сдается, для Европы и России нет более важной проблемы, чем разобраться, кто кого отравил полонием – перебежчик своих подозрительных друзей, либо они его, либо жадность фраера сгубила: неаккуратно обращались со смертельно опасным веществом, которое неизвестно еще, для каких целей предназначалось.
Избирательность СМИ оборачивается сатанинской изобретательностью. Многозначительные намеки по поводу смерти предателя подаются в духе конспирологического детектива. Каждый день обрастает все новыми, из пальца высосанными подробностями…
Не смолкает шум и вокруг других «героев», о которых лет десять как стоит забыть. Газетчики вымучивают все новые статьи о Политковской, этой «чести и совести» чеченского терроризма, пытаясь сохранить ее в повестке дня, чтобы было чем подольше понервировать общественность и поплеваться в сторону Лубянки. Как народные журналистские праздники отмечаются и сорок дней с ее кончины, и сорок девять, и вот теперь шестьдесят. В духе старых традиций – к «юбилею» – «жертву кровавой гэбни» Политковскую посмертно наградили специальным дипломом Фонда им. Андрея Сахарова «За жизнь, отданную профессии». Говорят, что такие дипломы загодя напечатали для всей Полит ЛиГи (Политковской, Литвиненко и Гайдару), но к великому неудовольствию правозащеканцев (вот досада, на лишнюю бумажку потратились!) последний фигурант выжил и по-прежнему озаряет телеэкраны здоровым цветом щек.
А вот трагедия, по-настоящему взволновавшая российскую общественность, как-то вдруг перестала интересовать тружеников пера и телекамеры. Для приличия пошумев-погалдев аж пару дней, они забыли и о тверском селе Примухино, и о гибели в огне священника Андрея Николаева и всей его семьи. Забыли даже помянуть его, как полагается по обычаям христианства, на девятый день по кончине. Видимо, «не формат».
Хотя, возможно, дело совсем в другом. Создается впечатление, что самые тиражные российские издания, телеканалы с многомиллионной аудиторией, по большому счету, занимают ныне даже не нейтральные, а прямо антихристианские позиции.
Даже когда рассказывалось о трагедии в тверском селе, акцент сознательно делался не на чудовищность того, что случилось, не на то, что это не просто рядовое преступление, а на то обстоятельство, что покойный отец Андрей редко, мол, бывал в своем приходе, все в Москве да в Москве. И в ссоре был с местными мужиками, которые не раз пытались украсть церковную утварь и иконы. Вот, мол, и подпалили проклятые пьянчуги. Бытовуха, скорее всего. А может и… самоубийство – именно эту нелепую и невероятно циничную версию предложил вчера «Московский комсомолец»: «Правда оказалась страшнее, чем месть алкоголиков и происки сатанистов, – уверяет автор МК Светлана Самоделова. – Священник сжег свою семью сам»…
Следствие рано или поздно установит истинные причины произошедшего и мотивы этого страшного преступления. А вот общественности, включая, разумеется, журналистов, не дожидаясь результатов расследования, надо бы задуматься над другим и осознать, что вообще случилось в ночь на 2 декабря в старинном русском селе? Независимо от того, кто совершил злодеяние – местные алкаши, охотники за иконами или члены сатанинской банды.
Убит священник. Человек, чье единственное оружие – молитва да слово Божье. Человек, который по определению не способен, не должен жить по волчьим законам все более дичающего человечества. Он не может ударить другого, чтобы защитить себя. И с точки зрения человека атеистического, светского, он совершенно беззащитен. Будь он даже физически крепок, каким и был убиенный отец Андрей.
Во все времена за редкими исключениями существовала неписанная этика ведения войн. Даже в пылу ожесточенных кровопролитных сражений, резни священнослужителей, как правило, не трогали. Вовсе не потому, что служители культа все как один – праведники. Нет. Святые рождаются раз в сто лет, а то и реже. Но священник – это часть, живая часть организма Церкви. Так же, как и праведники, и святые отцы, жившие века тому назад, которые в Царстве горнем с ангелами славят Христа. Так же, как и мы, верующие в Господа нашего Иисуса Христа, именующие себя православными. Мы тоже часть Церкви, во главе которой Христос. Но только мы мямлим, не решаемся в этом признаться, кривим душой, трусим. Что ж, такие вот мы христиане, прихожане, позволяющие убивать своих батюшек. А те ведь всегда в полный рост идут в атаку впереди наших нестройных шеренг в великой битве с самым беспощадным на земле Врагом. Так давайте же помнить о них, а не о тех, кто упоенно харкает желчью с газетных страниц и за тридцать центов продает свою Родину, изображая себя несчастной жертвой "антинародного режима"!