Гаага. Лагерь смерти

Даже когда в переполненной российской электричке кому-то становится плохо, остервеневшие от толкотни, безденежья и безнадеги граждане расчистят место, извлекут из карманов или кошельков валидол, корвалол или валерьянку и помогут бедняге.
Это просто у нас в крови. В жилах у нас пока еще струится кровь, а не красная, синтетического происхождения жидкость как у европейцев. Они в очередной раз продемонстрировали это, хладнокровно убив Слободана Милошевича.
Нет, согласно результатам официальной экспертизы, Милошевич умер, можно сказать, сам, практически без посторонней помощи – от сердечного приступа. Однако, привыкнув к тому, что все, что связано с бывшим югославским лидером, обмазывалось толстым слоем вранья, мы и в этот раз, пожалуй, воздержимся от того, чтобы верить злобным европеоидам на слово.
Вчера Сергей Лавров заявил, что Россия имеет все основания не доверять результатам экспертизы о причинах смерти Милошевича и сообщил, что группа российских специалистов уже готовится к тому, чтобы срочно вылететь в Гаагу и проверить все самостоятельно. Глава российского внешнеполитического ведомства напомнил, что Россия была готова предоставить гарантии возвращения Слободана Милошевича в Гаагу после прохождения им лечения на российской территории, однако эти гарантии МТБЮ счел недостаточными. «По сути, России не поверили, – сказал Лавров, – и в ситуации, в которой нам не поверили, мы тоже имеем право не доверять».
Отравили Слобо или нет – гадать не будем. Очевидно одно: инициированный «защитниками гуманитарных прав» трехлетний процесс свел президента европейской страны в могилу. Милошевич, мужественно переживший и агрессию американских фашистов, и предательство соотечественников, когда его за паршивые сребреники сдали костлявой суке дель Понте, и издевательства гаагских вертухаев, требовал только одного – законного права любого человека получить квалифицированную, а не гаагскую медицинскую помощь. Он знал, что в его крови найдены следы лекарств от туберкулеза и проказы – болезней, которыми он не страдал, и опасался быть «залеченным» политически ангажированными врачами. Как оказалось, не напрасно. Остаться в живых узнику не позволили. К вящему возмущению кровожадной Карлы дель Понте, которая, по ее собственному признанию, «была разъярена, узнав об этой смерти» – как же, столько лет брызгала ядовитой желтой слюной, и все впустую! Не дал, мол, хитрый серб погреться старой женщине в лучах всеевропейской славы. Взял, да и умер – ну, чем не подлец и не преступник против человечности?
На самом деле зашедший в тупик процесс по делу Милошевича, продемонстрировавший всю гадость, безнравственность нового миропорядка заокеанских жлобов и их европейских шестерок, и должен был закончится гибелью Милошевича и петлей на шее Бабича. Не для того ли подтасововались факты, фабриковались подлоги, а сотни людей склонялись к лжесвидетельству? Одни «очевидцы» рассказывали о взорванных мечетях, которых, как потом оказывалось, никогда не существовало даже в проекте. Другие приносили в суд пробитые шапки – вот, мол, доказательство пулеметных обстрелов, шесть сербских пуль в голову вошло – еле-еле жив остался! И хоть бы постеснялся, морда, того факта, что у самого на башке ни шрама, ни царапинки!
Свидетельства же вполне уважаемых европейцев – сотрудников ОБСЕ, заявлявших, что в Косово и речи не было ни о какой «гуманитарной катастрофе» до начала натовских бомбардировок, немецких генералов, отвергавших существование пресловутого «Плана Подкова» – попросту игнорировались.
Сам Милошевич на судебных заседаниях выступал не столько с защитными, сколько с обвинительными речами, заявляя, что западные лидеры «обработали СМИ океаном лжи для того, чтобы оправдать агрессию НАТО 1999 года против суверенной Югославии», что натовская операция была в основном – и совершенно намеренно – направлена против гражданских целей («Союзники смогли уничтожить всего лишь семь танков. НАТО уничтожило гораздо больше больниц, чем танков!»). Не забывал сербский лидер и нет-нет, да подначить свою обвинительницу за ее тупость и необразованность. «Здесь говорится о границе между Косово и Сербией. Косово и есть Сербия, – учил Милошевич незнакомую с основами географии и международного права старую Карлу под одобрительный смех публичной трибуны. – Вы же не говорите, что Гаага граничит с Нидерландами!».
То, что балканская война велась Америкой исключительно против мирного населения – это почти не скрывают даже сами американцы. Собственно, чего им стесняться? Стоит ли считать потери среди этих «унтерменшей»-сербов, если на кону стоят так называемые «национальные интересы Соединенных Штатов Америки», которые, по слова бывшего помощника президента США по национальной безопасности Самуила Бергера, дают его стране право не сообразовываться с «суверенитетом и государственными границами других стран»? Страна-террорист совершенно не совестится использовать методы своих горячо любимых бен ладенов и басаевых: «Мы будем убивать ваше мирное население, пока вы не примете наших условий». И под красивые речи о недопустимости этнических чисток в течение семидесяти пяти дней охаживает реципиента своей ракетно-бомбовой дубиной. Пентагоновским «гуманитариям» не откажешь в избирательности: по какой-то непонятной причине они не бомбили ни турок, травящих курдов химическим оружием, ни хорватов, в 1992 и 1995 годах убивавших сербов десятками тысяч, ни самих албанцев, с нескрываемым удовольствием вырезающих сербов сегодня. Да и, честно говоря, а судьи-то кто? Те, кто до сентября 1945-го гноил в концлагерях «лиц японской национальности», независимо от гражданства, брошенных туда «абы что не вышло», кто без всякой военной необходимости сотни тысяч мирных жителей Дрездена и Мюнстера, Токио и Хиросимы.
Гниль натовской политики на Балканах сильнее всего воняет в косовском гнойнике. Надо только – Европа, ошалевшая от притока наркоты, открывает легальный канал дури, изгнав сербов с их исторической родины и заселив туда наркоторговцев албанского происхождения!
Вообще, то, что происходило на Балканах, на территории бывшей СФРЮ  в девяностые годы минувшего столетия – это не просто, как объясняют многие политологи, следствие крушения крупнейшей в Европе (после СССР) многонациональной социалистической империи. Это была тщательно спланированная агрессия Запада с глубоко продуманными стратегией и тактикой развала сильного государства, проводившего независимую и от Западной Европы, и, во многом, от Москвы политику. В ход шло буквально все: от банального подкупа политиков, когда вдруг, как по мановению волшебной палочки, возникли всякие оппозиционные партии и как черти из табакерки полезли будущие палачи федеративной Югославии – до поддержки откровенных бандитов типа УЧК (армии освобождения Косова).
Конечно, сыграли свою роль и просчеты хорвата Тито, который (подобно безголовому Хрущеву, сдавшему Крым) кроил государство под себя и не предполагал, что невежественные, забитые албанцы или неведомые миру македонцы вдруг воспылают страстью к государственному строительству. Не удивительно, что после смерти диктатора все так быстро развалилось под точечными ударами враждебного Запада. А вспыхнувшая волна в Хорватии и Боснии была лишь следствием умело организованного поджога – когда не жалеют керосина, бикфордовых шнуров, тротила, загорится от ничтожной искорки. И полыхнуло так, что зарево пожара озарило пол-Европы.
Милошевич, к слову, как руководитель подоспел уже к шапочному разбору, когда пылало во всю. По сути дела, он оказался  в положении хозяина избы в деревне, уже объятой пламенем. И ему ничего не оставалось делать, как спасать хотя бы свое жилище, не шибко заботясь о соседях. То, что приписывают Милошевичу амбициозные планы создания Великой Сербии за счет хорватских и мусульманских территорий – бред: даже на пике своей популярности Слобо такими силами уже не обладал. Поэтому Сербия и оказалась беззащитной перед всей мощью натовской армады.
Агрессия 1999 года была неизбежна. Вовсе не потому, что цивилизованные страны хотели спасти несчастных косоваров от этнических чисток режима Милошевича. Просто как раз в этом году в Европе появилась новая единая валюта, способная резко подорвать позиции доллара. Перевод валютных резервов в евро, переход на расчет в евро поставщиков энергоносителей и вооружения грозило вбросом в американскую экономику сотен миллиардов ничем не обеспеченных зеленых бумажек, а стало быть, чудовищной, еще не виданной историей инфляцией. По словам Михаила Делягина, вывод о том, что защиту доллара от евро может гарантировать только достаточно разрушительная и болезненная война в Европе, ведущаяся с активным участием европейских стран НАТО был сделан еще в конце 1998 года.
Именно за спасение доллара и отдали свои жизни тысячи ни в чем не повинных людей – сербов, черногорцев, албанцев, ставших жертвами варварских бомбардировок. Включив натовские рычаги, американцы вовлекли в войну против Югославии европейцев и добились того, чего хотели. А изрядно отупевшие за последние годы европеоиды, раскатившие было губу на возможность заработать на восстановлении Югославии, оказались в очередной раз жестоко одурачены. Как писал Максим Калашников, «гуманитарная напряженность и сотни тысяч беженцев, тесно соприкасавшихся у себя на родине с организованной преступностью и наркомафией, очаг долговременной напряженности и прекращение транзита грузов в центре Европы, резкое сокращение внешней торговли ряда стран, значительные разрушения, полное уничтожение всех видов инфраструктуры и комплексная экологическая катастрофа, колоссальные прямые убытки прилегающих стран (по оценкам, убытки Хорватии на начало июня составили 1 млрд. долларов, Венгрии – 700, а Румынии – 600 млн. долларов), – все это надежно дестабилизировало экономику Европы и ограничило потенциал евро на ближайшие годы статусом не более чем региональной валюты».
«Новый план Маршалла» для «освобожденной от тоталитаризма» Сербии и Черногории оказался чистой воды блефом. Американцы, развалив бомбами и ракетами югославскую экономику, и пальцем не шевельнули, чтобы восстановить ее. Никаких значительных инвестиций так и не поступило. Разгромленная страна, которая еще при Тито могла достойно конкурировать не только с государствами восточного блока, но и с западноевропейскими странами, оказалась отброшенной на десятилетия назад и превратилась ныне в экономические задворки Европы.
Слобо, как дальновидный политик, прекрасно понимал,  что крупнейшую страну южных славян в покое не оставят. Так и произошло. Смерть Милошевича – это трагедия не только для Сербии, но и для России. Нам в очередной раз показали, что великая страна может утереться от пощечин лощеных подонков, хотя мы и председательствуем в этом году в «восьмерке». Да, когда гребаные «Стелсы» барражировали над Югославией и сбрасывали бомбы, Россия была слаба – у нее было слабое руководство, она еще никак не могла избавиться от интоксикации предательского демэлексира.
Мы сейчас сильнее, чем несколько лет назад. Но вот своего лучшего друга и союзника не спасли.