Принцип ненависти

Поразительный факт: оказывается, в идише, языке восточноевропейских евреев ашкинази полностью отсутствуют термины, связанные с войной и оружием. Евреи Польши, Украины, Белоруссии были абсолютно мирным народом и, как выяснилось, совершенно беззащитным. Не потому ли они стали первой жертвой нацистов? Ведь очевидная слабость жертвы распаляет хищника, он изгаляется, издевается над ней, чувствуя свою безнаказанность. До тех пор, раз, пока не придет по его, хищника, звериную душу охотник.

Подонки выбирают слабых. Чернокожий паренек, приехавший из своей страшной, безнадежной Африки учится в Россию, совершено беззащитен. И перед холодом, и перед хамством. Его могут остановить милиционеры, а могут, что куда страшнее – бритоголовые дураки. Ему, негру, все равно, кто снесет ему полчерепа – «идейный» нацбол, «продвинутый» баркашовец или безыдейный хулиган. Чернокожий беззащитен, как беззащитны были миллионы евреев, у которых в языке отсутствовало слово «пистолет». Подонки выбирают слабых. Подонков, возведших ненависть в главный мироустрояющий принцип. во всем мире именуют фашистами.

В понедельник в Зале Славы мемориального комплекса на Поклонной горе политические партии страны подпишут Антифашистский пакт. Документ, разработанный «единороссами» и официально называющийся «Соглашение о противодействии национализму, ксенофобии и религиозной розни», призывает создать атмосферу нетерпимости к проводникам идей межэтнической и межрелигиозной розни в политике, общественной деятельности и СМИ. «В нашей стране законодательно запрещена деятельность, направленная на разжигание национальной розни, расовой и религиозной вражды, - говорится в тексте пакта. - Однако подобная деятельность должна подвергаться и моральному осуждению. Вокруг тех, кто исповедует и проповедует фашизм, расизм, национализм и ксенофобию, должен быть сформирован общественный и информационный вакуум. Они должны стать изгоями».

Инициатива «Единой России», пожалуй, что запоздала. Хотя лучше поздно, чем никогда. Фашизм в России, увы, реальность и даже мейнстрим. Из идеологии немногочисленных маргиналов он превратился в своего рода штамп общественного сознания. Фашизм не только отпечатан десятком программных фраз в пустых бритых головах скинов. Он похабно скалится в газетных полос и экранов, маскируется умными терминами и мудреными теориями. И все равно это фашизм. Поэтому обеспокоенность единороссов понять можно и нужно. Другое дело, что любое начинание правящей партии неизбежно становится предметом пристального, под микроскопом изучения оппонентов. К декларации уже отказались присоединиться партия «Родина», «Яблоко», КПРФ и Партия жизни. И если с первыми двумя все понятно, то коммунисты и мироновцы, никогда не демонстрировавшие симпатий к фашизму, не подписывают пакт лишь по той причине, что его выдвинули единороссы.

Очевиден и декларативный характер документа – ясно, что фашизм бумажкой не искоренишь. Показателен, однако, сам факт того, что общество признало: ксенофобия, расовая и религиозная нетерпимость страшнее для страны, чем эпидемии, стихийные бедствия и техногенные катастрофы вместе взятые.

Ксенофобия отнюдь не является исключительной привилегией фашистов. Принцип ненависти к «другим» начали внедрять в повседневную поведенческую практику и мировоззрение народа еще в конце восьмидесятых. Правда, врагами тогда назначались не «черные» или исламисты, а «коммуняки», «бюрократы», не желающие перестраиваться «красные директора», в крайнем случае – евреи. По объективным причинам тема жидо-масонского заговора ушла с повестки дня еще во времена Ельцина, и «коммуняками» сейчас никого не напугаешь – не то, что в 1996-м: «Купи еды в последний раз!» И плясуны под западные дудки заточились совсем под другие темы.

Что может в ближайшем будущем разрушить Россию? «Майдан»? После позорного провала разноцветных революций в сопредельных странах – это вряд ли. Мятеж олигархов? Не смешите! Бунт народа по поводу отсутствия соли или монетизации льгот? Подобные проблемы решаются быстрее, чем возникают. Единственное, что угрожает сегодня как российской власти, так и стране в целом – это принцип ненависти, принявший форму национализма.

«Если бы сейчас кто-нибудь в Вашингтоне или в Пекине, в Лондоне или Аддис-Абебе планировал бы уничтожить Россию к 2010 году и перебирал бы различные варианты, то он вряд ли бы решился действовать тем же методами, которыми когда-то разваливали Советский Союз, – утверждает обозреватель «Русского Журнала» Александр Мегрэ. – Никакие статьи о репрессиях Сталина сегодня уже не помогут. Народ России получил абсолютный иммунитет против демократической пропаганды. Натравливать бедных на богатых тоже уже бесполезно, это можно было делать 10 лет назад. Сейчас подавляющее большинство экономически и политически активных людей, как говориться, вписалось в рынок. Есть только один способ взрыва ситуации - спекуляция на национальных, религиозных и культурных различиях.

Тот, кто желал бы уничтожать Россию, понимал бы, что ему нужно зажечь Кавказ, что ему нужно расшевелить Татарстан, ему нужно спровоцировать беспорядки между несколькими десятками национальных диаспор в Москве.

Если такая война разгорится, это спасет и Европу, и Америку. Они давно уже мечтают воевать с мусульманским миром нашими руками «до последнего русского». В России полтора десятка миллионов мусульман, да еще на границах миллионов 150! Поссорь их с русскими - и нет никакой России. Всем спецслужбам мира это ясно. Это не ясно только «патриотам России», которые усиленно кричат про засилье черных, про «Россию для русских», а заодно и про жидо-масонский заговор…

Национализм опасен еще и тем, что его проблему нельзя решить с помощью договоров и разговоров. Наоборот, разговоры на национальную тему подчиняются не логике консенсуса, где стороны отступают от первоначально радикальных мнений, а логике катастрофы, когда стороны становятся крайними радикалами тем сильнее, чем дольше тянется разговор. Любое обсуждение национальных, религиозных, культурных различий плохо само по себе. Это все равно, что сыпать соль на рану и заливать костер бензином. Вопрос национальности в принципе не может быть решен политическими средствами, а следовательно, этому вопросу вообще не место в политике. Это не политический вопрос, и тот, кто привносит национальный проблему в политику, поступает безответственно, ибо он взрывает политику, при этом не решая саму проблему».

Можно, наверное, спорить о том, сколько на самом деле погибло евреев по время Второй Мировой войны и доказывать, что количество жертв холокоста сильно завышено. И даже объявлять конкурс карикатур на эту тему. Но для всякого нормального человека должно быть очевидно – если человека убили за то, что он еврей, негр, лицо кавказской национальности или русский – это и есть холокост, или, в переводе с древнегреческого «всесожжение». В мировом пожаре ненависти, раздуваемом сегодня, как и семьдесят лет назад, для решения вполне локальных политических задач, на этот раз может сгореть не пятьдесят миллионов человек, а все живое – и либералы, и исламисты, и фашисты, и тот, против кого они по большому счету все воюют и называют «быдлом» – мирный обыватель. И подобные «единороссовскому» пакты – это не просто бумажки и информповоды. Это один из способов заткнуть глотку тем, кто брызжет слюной с телеэкранов и норовит поднести спичку к бензиновой бочке, на которой, как в древности на огромном ките, стоит весь наш современный мир.