Не лишиться последних мозгов

Сегодня утром российские ученые получили очередной повод для воодушевления. Выступая на коллегии Министерства образования и науки, Михаил Фрадков впервые поставил вопрос о недопущении оттока российских специалистов за рубеж ребром.

«Не надо успокаивать себя тем, что наши специалисты востребованы за рубежом», – заявил премьер, пояснив что, с одной стороны, востребованность российских специалистов на Западе имеет свой плюс, так как это говорит о качестве российского образования и знаний. Но, с другой стороны, это свидетельствует о недостаточном обеспечении жизни ученых в России. И, чтобы не лишиться последних мозгов, нужно поставить в качестве первоочередной задачу улучшения условий существования российских специалистов.

В связи с этим Фрадков попросил главу Минобрнауки Андрея Фурсенко немедленно представить ему проект сетевого пошагового плана реализации национального проекта в сфере образования, сформулированного президентом РФ. «Сегодня мы должны решить, как организовать работу, чтобы поставленные задачи своевременно и качественно выполнять», – сказал премьер-министр.

Задачи были поставлены, собственно, еще летом этого года, когда министерство анонсировало свои планы выйти к концу 2007 года на уровень зарплаты научного работника в размере не менее 30 тыс. рублей в месяц, а молодого специалиста – 15-20 тыс. рублей. Достичь этой цели предполагается за счет изменения системы финансирования научных исследований и разработок. Если на фундаментальную науку деньги будут выдаваться, как и прежде, из госбюджета, то организации, которые занимаются инновационными разработками и прикладными исследованиями, будут финансироваться исключительно на условиях открытых конкурсов или за счет тех или иных хозяйствующих субъектов.

Выступление Фрадкова представляется как никогда своевременным, особенно на фоне чудовищного профицита бюджета. Наконец-то сакраментальная фраза о том, что наука – это главное национальное богатство страны, наполнилась конкретным содержанием.

Роль науки как основы национальной безопасности и даже суверенитета осознавал еще Петр I, первым из европейских самодержцев начавший проводить целенаправленную политику по «импорту» иностранных ученых. Активное привлечение зарубежных специалистов продолжалось и при советской власти. В то время именно советская научная система, ориентированная на нужды сверхиндустриализации и ВПК, оказалась важнейшим фактором, обеспечившим стране статус сверхдержавы. Заказы, которые она получала от государства, имели не только всенародное, но и всемирно-историческое значение. Чего стоит один только атомный проект! Или космическая программа!

После распада СССР тенденция изменилась до наоборот. Лишившись своего основного, а главное, системного заказчика, отечественная наука оказались на грани выживания, естественным следствием чего стал стремительный отток мозгов за рубеж. И стоит ли винить в этом ученых, средняя зарплата которых в 1992 году составляла чуть более пяти долларов, да и сейчас в 40-50 раз уступает окладу западных коллег?

Результат утечки мозгов уже граничит с национальной катастрофой: потеряны целые направления исследований, разбазарены ценнейшие ноу-хау, в том числе, в сфере оборонных технологий и атомной энергетики. На 90 процентов снизился уровень изобретательской активности и средний индекс цитирования работ советских ученых в мировой литературе. Если в середине 1960-х годов он уступал американскому примерно в полтора раза, то в начале 1990-х годов этот разрыв вырос в пользу США в 14 раз. По данным Минобрнауки, по численности научных сотрудников Россия находится на первом месте в мире, а по конкурентоспособности – всего на 70-м.

По оценкам специалистов Комиссии Совета Европы по образованию, финансовые потери нашей страны от эмиграции ученых достигают 60 млрд. долларов в год. «Стоимость» только одного выпускника МФТИ оценивается на мировом рынке примерно в миллион долларов, а уезжает из них каждый пятый. В результате лавинообразного брейн-дрейна происходит стремительное старение российской науки. Во многих институтах РАН средний возраст ученых превышает 60 лет, тогда как еще в эпоху покорения космоса этот показатель составлял 38 лет.

Сошел на нет и былой культ науки. В семидесятые устойчивую аудиторию передачи «Очевидное-невероятное» составляла треть взрослого населения страны. Тираж журнала «Наука и жизнь» достигал трех миллионов. Сегодня он упал ровно в сто раз – до 30 тысяч экземпляров. Не удивительно, что, по опросам общественного мнения, за поддержку фундаментальной науки из госбюджета высказались лишь 8 процентов респондентов в России. Против 79 процентов участников аналогичных опросов в США.