, , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , ,    

Депутаты! Что же вы молчите?!!!

Чего реально добилась Украина за годы своей незалежности, так это полной и абсолютной независимости от норм права, морали, совести, человечности... Не успели еще, что называется, президентские чернила высохнуть под бумажкой, объявляющей фашистско-бандеровскую сволочь, ублюдков и палачей «живым примером для молодого поколения», как появился новый документ, согласно которому голод 1932-33 годов, надлежит считать сегодня «геноцидом украинского народа». Согласно принятому 28 ноября Верховной Радой президентскому закону «О голодоморе 1932-33 гг. в Украине», публичное отрицание оного голодомора является надругательством над памятью его жертв и унижением достоинства украинского народа. Мотивы украинских политиканов понятны: без «наглядного, грубого, зримого» образа врага их сочиненная «история» учебников, рассыпается как карточный домик. Мы требуем прекратить спекуляции по поводу трагедии 1932-33 годов, перестать измываться над историей, остановить эту безумную вакханалию, грозящую не просто охлаждением отношений между двумя славянскими государствами, но и кровью! Народ достоин знать НАСТОЯЩУЮ историю!

Главные «историки» «незалежной Украины» Ющенко и Кучма пытаются представить голод на Украине в 1932-33-х годов как сознательную политику советских властей, направленную на уничтожение этнических украинцев. «Нацию убивали медленно, и это было еще страшнее. Не расстрелами и газовыми печами, а медленным – и от этого еще более ужасным – угасанием от голода, – вышибал слезу из сынов «неблагодарной отчизны» лауреат Ленинской премии Леонид Кучма в своем телевыступлении 23 ноября 2002 года. - Должны признать – это был геноцид. Целенаправленный, тщательно спланированный геноцид против украинского народа. И то немногое, что мы уже сейчас можем и обязаны – это помнить. Помнить, какую цену – ужасную цену – заплатил украинский народ за право жить».

Между тем, даже в стане сторонников этой «теории заговора» не раз звучали слова о тотальном характере трагедии. «Голодомор коснулся каждого украинца, русского, молдаванина, белоруса – каждого, кто жил тогда на нашей земле. И память о голодоморе должны беречь не только украинцы, но и все наши граждане», – утверждает, например, один из самых активных сторонников нового закона депутат от СПУ Ярослав Мендусь, не забывая предупредить, что «если мы даже трагедии будем размежевывать по национальному признаку, то это будет лишь подпитывать ксенофобию».

Никто не спорит – 1932-1933 годы действительно были одними из самых голодных в истории советской страны. Никто не отрицает, что украинцы голодали. Но что, русские, которые в те времена составляли большинство населения УССР (напомним, что Западная Украина была в это время частью Польши), а также евреи, татары, белорусы, греки и другие народы, населявшие эту республику – они в это страшное время от пуза что ли ели?

Заметим, что голод на Украине приходится аккурат на пик политики «коренизации» республик СССР, провозглашенной еще в 1923 году XII съездом РКП(б), под давлением Троцкого.. Странный какой-то получается геноцид: если большевики только и мечтали, чтобы истребить все украинское, начиная с народа и кончая вышиванками и певучей мовой, то зачем им понадобилась эта тотальная, под угрозой тюрьмы и репрессий, украинизация малороссийских земель?

При этом, столь масштабной украинизации, республика не знала вплоть до 1990- 2000-х годов. По национальному признаку тогда комплектовались партийные органы (если в 1925 г. соотношение украинцев и русских в КП(б)У составляло 36,9% на 43,4%, в 1930 г. – 52,9% на 29,3%, то в 1933 г. – 60% украинцев на 23% русских!). Насаждался украинский язык. Если в 1930 г. 68,8% газет на Украине выпускались советскими органами на украинском языке, то в 1932 г. их было уже 87,5%; в русскоязычном Донбассе к 1934 г. на русском языке из 36 местных газет выходило уже только две! В 1925-26 гг. из всех книг, изданных на Украине, 45,8% вышло на украинском, а уже в 1932 г. эта цифра составила 76,9%. И никаким «требованием рынка» объяснить это невозможно: книгоиздание было в то время сугубо партийной, политической сферой. С особой настойчивостью решался вопрос украинизации образовательных учреждений. В том же Донбассе до революции было 7 украинских школ. В 1923 г. Наркомпрос Украины приказал в течение трех лет украинизировать 680 школ региона. На 1 декабря 1932 г. из 2239 школ Донбасса 1760 (или 78,6%) были украинскими, еще 207 (9,2%) – смешанными русско-украинскими. К 1933 г. закрылись последние русскоязычные педагогические техникумы. В 1932-33 учебном году в русскоязычной Макеевке не осталось ни одного (!!!) русскоязычного класса в начальной школе! Если и был геноцид, то геноцид по отношению к русским!

Говорить о геноциде украинцев так же дико и нелепо

Представьте, что эсесовцы, аккуратно упаковав в душегубку взрослых из еврейского местечка, тотчас усадили бы за парты чистокровных немцев, объявили бы им, что они есть «забывшие ридну мову» евреи и зубрили бы с ними идиш и Талмуд. Такое, наверное, только в страшном сне может привидеться. И то человеку с болезненно пылким воображением, как, например, у украинских политиков. Ведь у украинских историков так и выходит: большевики одной рукой превращали русских же ув украинцев (что правда), а другой этих же украинцев «геноцидировали» (что ложь).

«Те, кто сегодня отрицает Голодомор, глубоко и убежденно ненавидят Украину, – увещевал свой народ накануне голосования в Раде Виктор Ющенко. – Ненавидят нас, наш дух, наше будущее. Они отрицают не историю, а нашу государственность».

Хороша же украинская «государственность», если ее так легко поставить под сомнение всего только парой скептических замечаний профессиональных историков. По словам руководителя отдела Украины Института стран СНГ Кирилла Фролова, «та параноидальная навязчивость, с которой президент пытается законодательно легимировать миф о так называемом «голодоморе», свидетельствует о том, что сам Ющенко не верит в то, что «единая украинская нация» существует. Вот почему ему отчаянно нужна, пусть и лживая, но зато весьма действенная с точки зрения поставленной цели национальная мифология».

А была ли, как говорится, «единая украинская нация»? А если и появилась, то не благодаря ли столь ненавидимому нынешними украинскими панами батьке Сталину, который явился ее подлинным собирателем и создателем, так сказать, главным конструктором? И не после того ли была создана сама УССР, как в состав новой республики были включены исконно русские территории Донбасса, Малороссии и Подкарпатской Руси, а позже, усилиями Хрущева, и Крым?

И если уж разобраться, то кто ратует сегодня за исконную украинскую государственность? Главном образом, жители тех краев, которые веками находились в составе то Габсбургской империи, то Речи Посполитой! Все эти потомки конашевичей, сагайдачных, петлюр да бандер, самозабвенно бившихся за самостийность ридной Украины до последнего поднятого на копье еврейского младенца. Кто почитает себя как самых украинских украинцев? Те, кого сами украинцы считали врагами и захватчиками. Когда, например, воинство Петлюры занимало малороссийские города в 1919-м, местное население воспринимало этих вояк не как освободителей, но как иностранцев – бывших австрийских солдат галицийского происхождения, которых их вождь спешно переделал в «украинцев». Ими себя именовали и галицийские банды, с восторгом встретившие Гитлера в 1941-м. Видать, чтобы отомстить Сталину за «геноцид украинцев» во время голодомора. Но «западенцы» уж никак от него пострадать не могли - они были тогда в составе Польши...

А вот те, кто действительно пострадал на Украине во время голода, потерял своих близких, почему-то пачками в полицаи не записывался. И вместе с «ненавистными «комиссарами, большевиками, командирами, евреями», а также москалями, казахами, узбеками и белорусами шли в бой «за Родину, за Сталина!».

Кстати, обращает на себя внимание тот странный факт, что во время войны немцам так и не удалось сформировать ни одной малороссийской дивизии. Хотя служили у них разные подонки – и крымские татары, и чеченцы, и западные украинцы, не испытавшие на себе ужасов голодомора, и даже русские-власовцы. А вот тех «украинцев», кто прошел через голод 1932-33 годов и, по логике Кучмы-Ющенко, должен был люто ненавидеть коммунистический режим, среди предателей оказалось на удивление мало. Почему? Ответ ниже.

А пока еще один не менее странный факт: немецкая пропаганда практически не апеллировала к казалось бы беспроигрышной теме голодомора. По словам историка и писателя Ю. И. Мухина, «если бы в голодоморе 1933 года на Украине была вина большевиков, т.е. если бы большевики действительно забрали хлеб и этим уморили каждого пятого украинца (или хотя бы каждого 10-го), то для немцев голодомор был бы божьим даром. Тогда пропагандистской идеей немцев была бы идея освобождения Украины и Дона от тех, кто искусственным голодом убил каждого пятого, с призывом к остальным четырем – отомстить! И немцам надо было бы просто вспоминать и вспоминать о голодоморе», тем более, что в 41 году, дело-то было семь лет назад.

А ведь для психологического воздействия на население использовалось все, что хотя бы теоретически могло найти какой-нибудь отклик среди «замученных большевистским режимом» советских граждан, вызвать ненависть к «советам» и недоверие к командованию. От антисемитизма («Бей жида-политрука, морда просит кирпича!», «Бери хворостину, гони жида в Палестину») до обвинения Сталина в предательстве идеалов социализма и помощи капиталистам (дескать, Германия борется вовсе не с СССР, а с империалистической Англией). Только в 1941 году немецкая авиация сбросила на территорию Украины сотни миллионов листовок 152 разновидностей. И лишь в нескольких из них проскальзывает тема голодомора – да и то как факт, мало кому известный и якобы сознательно замалчивающийся большевиками. Удивительное дело: по расчетам ющенковских историков от голода 1932-33 гг. погибло как минимум 20 процентов населения Украины, а сами украинцы узнали об этом только из геббельсовской пропаганды!

После пары-тройки неудачных попыток раздраконить население Украины напоминанием о голоде нацисты поняли, что вариант этот проигрышный и вернулись к более эффективным юдофобским воззваниям. Оставив тему голодомора в наследство кучмам да ющенкам.

Немцы были далеко не дураки и быстро поняли, какие чувства вызывает у украинцев напоминание о том голоде. И почему сами украинцы как можно скорее хотят об этом голоде забыть….

Все дело в том, что голод 1932-33 гг. был позором для украинского крестьянства. Тем, что надлежало, скорее, выкорчевать из памяти, а уж никак не пропагандировать, чтобы не стыдить народ. Ведь причиной голода в те годы были не перегибы в коллективизации, не коварные замыслы Сталина, а сознательное резкое сокращение крестьянами посевов зерновых, чего, между прочим, не наблюдалось в Центральной России.

Начать придется издалека, но истина - это не красивый миф, который можно упаковать в один лозунг, чтобы понять истину надо поработать мозгами, чего не любят делать те, кто сочиняет «новую украинскую историю».

До революции сельское хозяйство в России было весьма малорентабельным промыслом. Себестоимость сельскохозяйственной продукции вследствие сурового (даже на Украине) климата была значительно более высокой, чем в Европе, а продавать ее за границу приходилось по мировым ценам.

До начала коллективизации советское правительство сохраняло на сельскохозяйственном рынке мировые цены. Крестьяне отдавали государству налог натурой («продналог»), а оставшееся частично продавали ему же по мировым ценам (называемыми государственными закупочными), частично – реализовывали на советских базарах, где цены также практически не превышали мировые в результате государственных мероприятий по регулированию рынка (в частности, переброски товарной массы в регионы, где росли цены).

К концу двадцатых годов развитие индустрии потребовало роста платежеспособного спроса. Главными покупателями в стране оставались крестьяне, и чтобы реализовывать им продукцию, например, предприятий легкой промышленности было необходимо, чтобы у крестьян были на это деньги. В 1929 году государство идет на беспрецедентное в мировой истории реформирование народного хозяйства, ценовой и финансовой системы. Коллективизация была призвана повысить производительность сельскохозяйственного труда и высвободить часть крестьян для работы в промышленности. Создание государственной коммерческой торговли – обеспечить крестьян деньгами для покупки товаров. При полном обеспечении СССР продуктами в 1929 году вводятся карточки, по которым минимум продовольствия продается по низким мировым ценам, чем защищается население городов. Тем временем учреждения государственной коммерческой торговли по совсем другим, очень высоким ценам (!!!) скупают у крестьян продовольствие и по тем же ценам продают его в своих магазинах. Чтобы эти цены не били по карману рабочих, правительство повышает зарплату по стране в 2,5 раза. В 1934 году карточки и коммерческая торговля отменяются, но единые розничные и закупочные цены на продовольствие оставляются на уровне, в 10 раз превышающем мировые и царские; такие же цены остаются и на базарах. В результате в деревню, а через нее в промышленность хлынул огромный поток денег. И промышленность начала расти невиданными для мира темпами, не достигнутыми ни одной страной по сей день.

Шанс для стремительного подъема был и у сельского хозяйства: огражденный от мирового рынка и мировой конкуренции протекционистскими мерами крестьянин мог продавать большую часть своей продукции по ценам, во много раз превышавшим мировые!!! Об этом мечтают крестьяне сейчас! А тогда впервые в истории страны за счет высочайших внутренних цен на продовольствие крестьянский труд стал безусловно доходным. Однако часть урожая крестьянин все равно был вынужден «отдать» правительству по мировым ценам. Нетрудно представить, как болела душа у представителей, как ее называет Кучма, «хлебопашеской нации», когда они прикидывали, сколько дополнительных карбованцев могли бы они выручить, продай они эту десятину не государству, а на базаре нэпману! И попробуй, объясни им, что крестьянская монополия на продовольствие может задушить город и поставить под вопрос саму возможность построения заводов, на которых для них же, крестьян, будут делаться трактора и комбайны, а также танки и самолеты, необходимые для защиты страны, что, в конце концов, налоги надо платить, а не платит их только оккупант…Именно нежелание платить государству налоги и продавать часть продукции по госценам стало причиной многочисленных крестьянских бунтов начала тридцатых годов. По данным ОГПУ, только за январь-апрель 1930 года произошло 6117 массовых выступлений, насчитывавших 1 755 300 участников. Кроме восстаний процветал террор. Так, только в марте 1930 года и только на Украине был зарегистрирован 521 теракт, а в Центральном Черноземье – 192, в том числе 25 убийств. Перед угрозой массовой крестьянской войны даже железные сталинские власти вынуждены были отступить. 2 марта 1930 года вышла знаменитая статья Сталина «Головокружение от успехов. Уступки Сталина крестьянству стали причиной и того, что «представители хлебопашеской нации» стали откровенно саботировать сдачу государству хлеба по низким мировым ценам. Каждый год разгоралась нешуточная битва за хлеб и мясо. Понятие «колхоз» предполагало обобществление средств производства, в том числе, быков, на которых украинцы традиционно пахали землю. «Народ у нас умный, – пишет Ю. И. Мухин, – и когда началась коллективизация, каждый думал: пусть дураки Ванька, Петька и Мыкола с Охримом сдают своих быков в колхоз в общее пользование, а я своих зарежу, сам мяска поем, а остальное продам, благо, цены на базаре растут. А поскольку дураков мало, то и началось поголовное истребление быков». По сравнению с 1928 годом поголовье крупного рогатого скота уменьшилось к 1932 году более чем вдвое. Причем, по коровам – на 27%, а по быкам и телятам – на 50%. Заметим, что съедались, в первую очередь, не коровы, а именно быки, на которых пахали землю и от которых в наибольшей степени зависело, соберет ли крестьянин хлеб, будет ли голодать по осени. В результате, в 1932 году пахать было не на чем. Засеяно было чуть более трети всех пахотных земель Украины. В июле 1932 года хлебозаготовки составили всего 55% от и без того заниженного плана. Сдавать хлеб по мировым ценам отказались не только единоличники, но и колхозы, и в октябре 1932 года в деревню были направлены чрезвычайные комиссии.

«Сначала отбирали последнее, потом вытягивали спрятанное», – так описывает ужасы тех лет Леонид Кучма. Но где же тогда крестьяне взяли зерно для посевной кампании 1933 года? А ведь в 1934 году никакого голода на Украине уже не было. Да и кто забирал это зерно? Кто стучал на соседей, ходил по чужим амбарам со щупами? Неужели понаехавшие из Москвы клятые кацапы? Или все те же «свободолюбивые земледельцы», о которых так вдохновенно плачется Кучма? И не их ли потомков он бессовестно обобрал, став президентом Незалежной? Сколько сегодня «свободных землепашцев» на его родной Черниговщине работает на новых панов, за несколько бутылок водки и пару мешков сахара, скупивших бывшие колхозные паи? И когда украинский селянин из заработанных непосильным трудом на земле ста гривен платит восемьдесят за газовое отопление, а на «последнее, а потом и спрятанное» покупает полкило конфет на день рождения дочери – это не голодомор? Или это та самая цена, которую Украина должна заплатить за «развитие демократии, свободной жизни каждого человека»? Во имя чего украинский народ терпит сегодня нищету и бесправие? Во имя скорейшего вступления Украины в НАТО, фактической потери суверенитета, во имя покупки сыном президента новой модели БМВ? Западный прихвостень Ющенко и его вороватая команда настаивают, что забывать об ужасах голодомора – преступление. Но не меньшее преступление – не помнить, что было достигнуто ценой бедствий и лишений всего советского народа в тридцатые годы, а именно – создание мощной индустриально развитой державы, единственной в мире оказавшейся способной противостоять грозному врагу. Не меньшее преступление – не понимать, какая судьба ожидала бы «свободолюбивую хлебопашескую нацию» в случае победы фашистов. В конце концов, далеко не у всех деды соревновались в меткости по живым мишеням в Бабьем Яру, большинство проливали кровь за то, чтоб около несущей воду из криницы Гали барвинком вился Иванку, а не Фриц, чтобы украинцы жили и работали на своей земле, а не издыхали в концлагерях и на заводах Опеля и Круппа.

Представьте себе, что в 1934 году, к крестьянину приходит комиссар и начинает ему рассказывать, что, понимаешь ли браток, тебе в деревне прокормится можно, по амбарам пометешь, по сусекам по скребешь, кору с деревьев поглодаешь, мерзлую картошку в поле поковыряешь, а в городе, где кругом бетон да железо, прокормиться будет невозможно. А Магнитке и Кузнецкстрою нужен хлеб, чтобы плавить сталь и делать танки, потому что через 10 лет будет страшная война, с немцами, которые собрались 70 процентов украинцев расстрелять, а оставшихся сделать рабами. Что на это скажет крестьянин? «Да пошел ты нах… - скажет крестьянин, - с неведомым Кузнецкстроем и Магниткой вместе. А все разговоры про войну через 7-10 лет и про газовые камеры и рабство в Германии- про то тильки бис знае та ваша советска пропаханда…».

А вот когда настал 41 год, когда к этому крестьянину во двор пришли немцы и стали требовать не только пшеницу, но и «млеко и яйки», стали «кохать Оксан та Галь», стали гнать эшелонами в рабство «Степанов та Опанасов», да стрелять из пулемета «Богданов та Микол», вот тогда хитрый украинский крестьянин вспомнил, что говорил ему комиссар в 1933-34, вспомнил и устыдился того, как он колол быков да не сеял хлеб, «только, что советам меньше досталось», вспомнил, как прятал пару мешков пшеницы, думая, что разговоры про немецкий плен и про голодающих рабочих Магнитки - это сказки и пропаганда…. И тогда вставали украинцы и шли бить немецкую нечесть, чтобы собственной кровью искупить тот позор, который они совершили, когда прятали пшеничку от советской власти, и поэтому каждое воспоминание о пресловутом «голодоморе» вызывало в украинцах только более сильное желание покаяния за свое «несознательное», как тогда говорили, поведение. А когда в 44 на Украину пришли советские танки и гнали фрицев со всей дури, то чувствовал украинский крестьянин, что в броне этих танков есть и капля его пота и его труда, и капля крови умерших от голода родичей ПО ЕГО вине в 33-34. И все это ЗНАЛО поколение жившее тогда, и в войну, и после войны. И только когда умерло поколение знавшее правду, стало возможным сочинять для нового поколения и да для западенцев- бандеровцев новую историю.

Тема голодомора не случайно была поднята Виктором Ющенко именно теперь, в конце 2006 года. Его попытка впрячь в свою повозку всех свободолюбивых мустангов «хлебопашеского народа» обернулась провалом. Табунщиком Ющенко оказался столь неумелым, что взбесившие украинские политики не только напрочь вытоптали все посевы, оставляя после себя вместо тучных нив одно дерьмо, но едва не стоптали и его самого. После провала «оранжада» и очевидного роста пророссийских настроений в правительстве, «геноцид» стал для Ющенко, похоже, последним шансом консолидировать под своим началом все поголовье «свидомых», «сдружив» ее против России. Со времен Гитлера известно, что ничто не сплачивает людей сильнее, чем общая ненависть. Не случайны те потоки беспардонной и дичайшей лжи, обрушившейся на население страны.

По словам украинского журналиста и историка Владимира Корнилова, «Украина была ввергнута в жуткую кампанию по нагнетанию истерии, которой подменили историю… Со времен горбачевской оттепели, когда были сняты многие завесы с прошлого, в нашей стране еще не было столь масштабной кампании по фальсификации собственной истории. Неудивительно, что ведущие историки, исследователи периода голода 30-х годов, попавшие в эти дни в Украину, были просто шокированы происходящим. Они-то ехали на научный диспут по своей теме, по личному приглашению украинского писателя Марочки, а попали на политическую вакханалию. Им не дали толком выступить на «научной» дискуссии в Киеве по теме голодомора, а пресс-конференцию украинские телеканалы (даже те, кто прислал журналистов на нее) постарались замолчать».

«Ложь была заложена даже в преамбулу президентского законопроекта, – замечает Корнилов. – И хоть выдумка о парламентах 10 стран мира, якобы признавших голодомор актом геноцида против украинского народа, была из финального текста закона убрана, но ее тиражировали на протяжении всех последних недель. Она до сих пор содержится на официальном сайте президента, она раздавалась в виде листовок народным депутатам в день голосования, она была вывешена на выставке, освященной президентом. Неужели никого не нашлось, кто подсказал бы Ющенко, что данное утверждение является, мягко говоря, неправдой? Ну, например, среди этих десяти парламентов господин президент упоминал конгресс США. Но никогда ни одна палата конгресса (ни сенат, ни палата представителей) не принимали ни одного официального акта, тем более закона, признающего голодомор геноцидом. Да, еще в далеком 1988 г. некая комиссия, составленная в основном из представителей украинской «дияспоры», рекомендовала американским законодателям признать сей акт геноцидом и даже признала ответственность за голодомор со стороны правительства США, закупавшего в этот период зерно у СССР (об этом оранжевые не вспоминают). Но конгресс-то не прислушался к этой рекомендации, вычеркнув слово «геноцид» даже из ни к чему не обязывающей резолюции к 70-летию трагедии (№356, принята палатой представителей 20 октября 2003 г.).

Череду таких загадочных фактов продолжил и Ющенко, который, выступая на митинге в память голодомора, помянул и своего деда Ивана, умершего от голода. Согласитесь, странно, что у нашего президента папу звали Андрей Андреевич, маму — Варвара Тимофеевна, а дед вдруг оказался Иваном. Но дальние родственные и кумовские связи президента нашего – это совсем уж потемки, которые не являются предметом рассмотрения данной статьи. Абсолютной ложью звучали и постоянные заклинания политиков и их оранжевых сторонников о всенародном «одобрям-с» идеи признания голодомора геноцидом. «Про то, что это был геноцид, – про это знает каждый человек Украины», – заверяет нас участница программы «Майдан» на «5-м канале».

Ой ли? Посмотришь новости на некоторых телеканалах – в самом деле такое впечатление складывается. Посмотришь результаты всеукраинских опросов общественного мнения – все оказывается с точностью до наоборот. Например, согласно данным опроса Киевского международного института социологии мнение о том, что голод 30-х годов был направлен против представителей украинского этноса, разделяют всего 14,3% населения страны! Даже в Западной Украине, где данное мнение наиболее сильно (поразительно, а ведь в 30-е годы эти регионы НЕ входили в СССР, а значит, не были подвержены голодомору), так думает меньше трети населения. А на юге и востоке – вообще меньше 8%!!!! И те – лохи, подвергшиеся западенской пропаганде! (Владимир Корнилов. «Праздник голодомора». Газета «2000», 01.12.2006).

Подпитка ксенофобских настроение в украинском обществе – не единственная цель творцов нового голодомора. Признание голода 1932-33 годов геноцидом, если бы таковое состоялось, существенно понизило бы авторитет России как правопреемника СССР на международной арене, а также послужило основанием для украинских властей потребовать у России денежного возмещения за бедствия украинского народа. Свои тайные мечтания сторонники «геноцидного» закона озвучили на том самом заседании в Верховной Раде. Так, депутат от «Нашей Украины» Николай Кульчинский, нисколько не стесняясь, поинтересовался у своих коллег: «А знаете ли вы, что в Организации Объединенных Наций есть специальные фонды для народов, которые перенесли геноцид или холокост? Как мы можем добраться до этих фондов?»

Весьма характерной было празднование депутатами победы на голосовании по закону о голодоморе. Как только были озвучены его результаты, нардепы только что в пляс не пустились, а уж смеялись и обнимались чуть ли не большинство. Как будто бы, как пишет автор газеты «2000» Сергей Смирнов, решение касалось не скорбных событий, а предоставления им новых льгот или, на крайний случай, вожделенного для них вступления в НАТО. В подобных ситуациях парламентарии других стран склонили бы головы в минуте молчания, спели бы национальный гимн, пошли бы возложить цветы…

В эфире упомянутой передачи «Майдан» одна из женщин договорилась до эпохальной фразы: «Праздник голодомора должен отмечаться как геноцид»! Такие вот теперь на Украине праздники…